Спасибо всем, кто присоединился к нашему клубу. Благодаря Вам на страницах сайта появились произведения новых авторов. Хочется, чтобы наш круг стал еще шире, а значит и интереснее для всех участников, желанных гостей нашего клуба. На сайте появился новый фотораздел. Размещайте свои фотографии. Присылайте свои предложения по улучшению работы клуба. Не забывайте оставлять комментарии. До встречи. Ваша Полина Овчинникова.
У Фени Борисовны праздник. И жуткое смятение!
На свой восьмидесятый день рождения ожидала от взрослого внука ну хотя бы верблюжье одеяло, а он такой финт
отколол – ноутбук подарил… Что с ним делать, Феня Борисовна себе не
представляла, о чём тут же высказалась бурно радующемуся своей
изобретательности Жорику.
В последнее время дамы нашего двора стали все
больше похваливать мясные ряды Нового Привоза: и продавцы там, мол, деликатнее,
и мясо, и сало наше, украинское, а не из какого-нибудь австралийского кенгуру. И
сегодня, пока Мотя с Анной Пантелеевной выискивали, у кого получше и подешевле
свинина, Сара Львовна отвлеклась на покупку телячьей косточки. Анька просила
выбрать сахарную кость – Азик её просто обожает и даже предпочитает нежным
хрящикам. Она торопилась и то и дело
посматривала на часы: припекало и
просто невыносимо было трястись по оголенной улице домой. Старые деревья тут
убрали, а молодые платанчики еще еле просматривались сквозь чёткий
перпендикуляр улицы. Часы отстукивали секунды, стрелки медленно приближались к полудню. Ну вот и кости.
С предвыборной раздачей гречки в нашем дворе
чуть-чуть, но всё же не повезло Саре Львовне, имеющей обыкновение торчать на
балконе. В тот раз и появился во дворе никак не опознанный её слабым зрением
субъект. Сара Львовна вглядывалась. Что за мистика!
Вроде мужчина, а обвешан торбами, как дама с Привоза…
Любимая, на смятой простыне… Остались мы с тобой наедине, волна любви затихла и умолкла, луна нам улыбается в окне всего в одном, черны другие стекла, нас окружающие, словно лес, но это все теперь неинтересно, когда весь мир весь собран – и он здесь, и потому нам нам в этом мире тесно.
В ночном безмолвии, возле обрыва над морем, я заглядывал в глаза волн, излечась от страха, не сумев поделиться с городом своим горем, но все свои обиды мимоходом отправив на плаху.
Кисточка жизни рисует зданья, тропинки, поединки зимы и весны, травинки, бабочку, сидящую на медузе, потом то, как я однажды струсил, разбрасывая свои поцелуи почти вслепую.
