– Вы не поверите, но мой Додик таки настоящий писатель! Философ! – публично восторгалась почтенная дама, одновременно размахивая какой-то газетой, что очень благосклонно воспринимали близстоящие ввиду несусветной майской жары. В сборе были почти все видные общественники, исключая лишь контрконтроппозиционера Сеню да Пашу, вечный двигатель которого уже двое суток морочил голову эстэошникам. И хотя это была таки существенная потеря для дорогой тети Сары – не прерывать же назревавшее собрание!

Анькина мама, веселая и всегда куда-то пролетающая на высоченных каблуках худющая цапля, неожиданно приостановилась для разговора. «Тьфу ты! — изумилась про себя Сара Львовна. — Я думала, уже и голос ее никогда не услышу, а тут, вон, свалилась-таки корона! Анька говорит: мамочка давно уже не торгует дамским бельём, она перешла на накидки палантины. Узнать у неё, какие и почем, может, Мотю осенью приодеть… »

Но вслух  искренняя ценительница задушевных бесед произнесла слащавое:

— Боже мой, Люся, я вас совсем не узнала, вы, наверное, богатая будете или замуж скоро пойдете!

Сара Львовна, считается во дворе, во всем потакает Моте. Хотя, честно говоря, та этого и заслуживает в основном. Однако иногда ее перемыкает на чем-нибудь этаком… Как бы выразиться поточнее? Ну, к примеру, сидят они и, как всегда, судачат на разные там темы. И Мотя при этом непрерывно грызет яблоко. Одно прикончит, другое начинает. И вдруг ни с того, ни с сего произносит такую фразу:

- Слушай, Сара, я думаю, что инопланетяне все-таки существуют! Иначе откуда это выражение: «не в своей тарелке»? Как ты думаешь, я права?