Спасибо всем, кто присоединился к нашему клубу. Благодаря Вам на страницах сайта появились произведения новых авторов. Хочется, чтобы наш круг стал еще шире, а значит и интереснее для всех участников, желанных гостей нашего клуба. На сайте появился новый фотораздел. Размещайте свои фотографии. Присылайте свои предложения по улучшению работы клуба. Не забывайте оставлять комментарии. До встречи. Ваша Полина Овчинникова.
- Кто бы сомневался, а я точно знаю, что сбывается только то, о чем не мечтаешь… – вздохнула Сара Львовна, доливая в розеточку сгущенного молока и двигая ее поближе к Светлане Владимировне. – Угощайтесь, дорогая, – Сара Львовна «выкала» всем дамам своего возраста – обитательницам нашего двора, кроме Моти. – Это вам не жидкость с Привоза, а лучшая первомайская сгущенка! Так вот, - продолжила она свою мысль, - будучи студенткой я мечтала. И не о торжестве коммунизма во всем мире, хотя была и комсомолкой-активисткой, однако! – Сара Львовна задумчиво поскребывала ложечкой донышко своей чашки. – Мы с Мотей, например, иногда фантазировали по поводу «наследства богатой заграничной тетушки»…
У Сары Львовны есть племянник, которым она очень гордится: он работает в популярной газете. Мало того, он пишет фельетоны, и по этой причине ее подруги позволяют себе называть его Крокодилом в честь знаменитого некогда тезки-журнала. И это тоже радует Сару Львовну как человека прогрессивного, взращенного на юморе с некоторой толикой сатиры. Как же! Во-первых, мальчик живет теперь в столице, что дает ей право и себя считать причастной ко всему, что свершается там. Во-вторых, она постоянно совершенствует его мастерство, вычесывая блох и встряхивая капли пота с его пока еще неокрепшего журналистского «пера». Стимулирует то начало, что не дает заглохнуть в нем зачатое еще в утробе матери желание высмеять и очистить этот смешной растрепанный мир, окружающий нас.
Анькина мама, веселая и всегда куда-то пролетающая на высоченных каблуках худющая цапля – неожиданно приостановилась для разговора. «Тьфу ты! – изумилась про себя Сара Львовна. – Я думала, уже и голос ее никогда не услышу, а тут, вон, свалилась-таки корона…»
Мотя не решалась подняться по лестнице на второй этаж: может, не стоит обращаться по такому пустяку… Звонок. На пороге появилась явно сосредоточенная, однако милостиво впустившая ее в своё жилище Сара Львовна. Мотя плюхнулась на диванчик и выпалила: - Сара, ты мне подруга? - Ну так что? – моментально насторожилась Сара Львовна, которую оторвали от кроссворда .– Так что, если да? - А то, что мне надо кучу денег, иначе я умру! - Боже мой! Она умрет! Да ты весь двор похоронишь и не чихнешь! – возмутилась заявочкой Моти хозяйка квартиры. – Трещишь тут как петарда… Сколько надо?
«Странное дело, - размышляла одиноко возвышающаяся на балкончике Сара Львовна в то время, когда двор еще полуспал или же так красиво притворялся. – Как только лишь деревенский человек начинает считать себя городским, так он сразу же перестает с тобой здороваться! Вон, Валька из Маяков, у себя в селе, небось голову вывихивала, налево и направо раздавая свои «здрассьте». А у нас во дворе поселилась – ждет, чтобы пенсионер ей первым поклонился! Да и в ответ в лучшем случае буркнет что- то, не поймешь, здоровья тебе желает или проклинает…»
- Жорик, Жорик! – надрывно звала Сара Львовна, свесившись с балкона. Она жила прямо над квартирой молодого маэстро. Но ей было не под силу переорать музыкальный рев, взлетавший в простор неокрепшего психологически двора. Что толку! Жорик не откликался, не появлялся, а ей спуститься вниз – все равно, что сдвинуть с места памятник Дюку.
У Сары Львовны гости. С утра она не появляется на своем балконе, но в открытое окно всему двору слышны радостные голоса, и самый четкий, конечно же, Сары Львовны. - Так ты говоришь, что совершенно-совершенно не трудно было выучить идиш? – как-то даже чересчур вежливо, непривычно для уха выспрашивала у кого-то она.
