 |
Из сборника "Здравствуй, двор!"
- Кажется, у нас во дворе скоро свадьба, – наушничала Саре Львовне Мотя, увидев, как из калитки соседского дворика, типа того, что у нас называют «испанским», выплывает сановитая Мальвина Семеновна под ручку с великолепно ухоженным мужчиной непонятно скольких там лет.
Почему непонятно? Да разве определишь возраст мужчины? Тем более, что каждый представитель сильного пола, как говорит Сара Львовна, чуть красивше обезьяны – и уже красавец! Тем более, что у нас во дворе дисбаланс похуже, чем в той советской песне про ткачих, где сокрушаются, что «на десять девчонок по статистике девять ребят». Дворовые эксперты вообще в тупике. Потому что если у нас кто и холостой, то четко видно, что это – на всю оставшуюся жизнь. Тот влюблен в удочку, тот в чужие сапоги, тот – в кошку … Зряшное это дело, надеяться на наших дворовых холостяков, нет среди них ни единого кавалера.
А великолепная Мальвина Семеновна шествовала в компании именно кавалера! Это было заметно даже слепому…
Во взгляде, которым Мотя провожала удаляющуюся парочку, чувствовалась нежная грусть. И она была бы не прочь вот так медленно, с достоинством, продефилировать на глазах у всего двора. С этаким красавцем…
И в глазах бдительной Сары Львовны зажегся опасный огонек. С самого раннего детства эта Мотя была ужасно влюбчивая, и всегда ей, как подруге, приходилось пожинать плоды всяческих романов, обычно заканчивающихся изменами избранников.
- Я тебя умоляю, прекрати! – заворчала она в Мотино ухо. – Мало тебе досталось кавалеров! Седина в бороду… Да мы с тобою уже влюблены… я в картошку, ты в блины!
Мотя робко огрызнулась:
- Но ты бы знала, какой это кавалер! Да этот Эдуард Брониславович – кавалер Мальтийского ордена, а не какой-нибудь портовской биндюжник! Сама Мальвина своей Азочке рассказывала, я нечаянно подслушала… Мальтийского ордена! Он ей уж и предложение сделал, и она согласилась, – выдавила из себя Мотя и тут же немедленно обратилась в бегство, предвидя неминуемый шквал нотаций, которые явно готовила ей подруга. И со словами «Не компостируй мне мозги!» она таки скрылась в своей квартирке, обрекая верную Сару Львовну на одинокое прозябание в ее балконном царстве.
«Опять двадцать пять! Поревет и вернется, – живо сообразила Сара Львовна, убирая со стола чашки. – Пойду-ка я оладий, что ли, напеку. С яблоками, как она любит…» |
 |
