Сара Львовна торчала на балконе где-то уже с полчаса. Мелодия улицы, органичная ее тренированному слуху, баюкала душу, размягченную телефонной беседой с племянником, который только что приехал из Киева в свой загородный деревянный дом.

Дама рассеянно взирала вокруг, но взгляду не на чем было остановиться! Однако же каждому с древних времен известно, что человек, стоящий на цыпочках, долго стоять не может. И хотя наша почтенная дама надежно упиралась в древность балконного пола, утомляемость ее нижних конечностей таки можно было приравнять и к позе «на цыпочках». Поэтому Сара Львовна присела на стульчик.

Скучно.

И тут же ее малость прикемарившее внимание привлек какой-то разговор.

В своем примыкающем к квартире на первом этаже итальянском дворике обсуждали коммерческие дела соседи, недавно получившие статус горожан и еще не осознавшие, что в нашем городе коммерция с озвучкой на весь двор – дело гиблое. И представьте себе, суть этой беседы таки взбодрила Сару Львовну. Но для ясности представления надо было и слышать не третье через десятое! Поэтому, облокотившись о балконную решетку, дама буквально вылавливала информацию среди междометий и ненормативной лексики. Тем более, что сосед-меломан как раз включил какую-то современную какафонию. И разбери теперь, о чем там речь. Пришлось даже слегка накренить туловище вниз…

– Так сколько, сколько же вагонов? Три, как договаривались? Что? Всего два? А почему?

Ответ был, естественно, известен только соседу, прильнувшему к мобилке. Ну еще и его супруге, которая (к удовольствию заинтересованного лица на балконе) громко комментировала ситуацию. Конечно же, как имевшая привилегию наблюдать за разгромным выражением лица своего благоверного. Из этих-то комментариев и усекла нечаянная свидетельница: дело – жвах, партнер подвел, и теперь за недоставленный своевременно груз терпит убытки сосед-предприниматель.

Который, естественно, огорчился. И Сара Львовна тоже огорчилась. Еще бы! Это же сей секунд начнутся та-а-кие разборки! И, конечно же, коммерсант на своей родной «половине» и отыграется за этот злополучный груз! На ком же еще? Всегда в такие минуты кто-то должен быть под рукой.

«Работала бы лучше, чем сидеть дома и потакать этому неудачнику. Такая молодая, и вечно – в халате!» – осужающе поглядывала в соседский уголок дама, неожиданно получившая свежую порцию материала для  души. Которая действительно заныла вслед  тирадам, непереводимым на литературный язык, грохоту падающего стула и хлопанью двери.

Подобные аффектации, в последнее время часто нападавшие на соседскую пару, периодически принуждали Сару Львовну спешно ретироваться с балкона. При включенном телевизоре можно было дождаться благополучного исхода очередного скандала. Это был момент, когда соседка в халате и тапочках рысью пролетала через двор – в магазин. Непременно возвращаясь с белым флагом, т.е. бутылкой.

Дождавшись, наконец, так сказать, миротворческого акта, Сара Львовна выглянула во двор. Прямо под каштаном лежала горка развороченных бумажных ящиков: видно, она упустила момент, когда кто-то привез овощи и оставил этот мусор на всеобщее обозрение.

– Здравствуйте, дорогая Сара Львовна! Что, с утра смотрите –  что, где и как? – вежливо-язвительно закивала ей молодая соседка, скользящая в растоптанных, как больничные бахилы, тапках . И с бутылкой в прозрачном кульке.  Клава, то есть эта, с позволения сказать, мужнина страстотерпица.

– И вам здоровья! – отдала дань Сара Львовна. – Я и смотрю на этот ваш бардак! Устроили тут мусорную свалку! Где этот дворник? Где Надя?

–  Та она, я видела только что, убирает улицу…

–  Знаю я, как она убирает – то, что не надо, убирает! – зыкнула на нее Сара Львовна. –  Маркиза! Масяня! Домой, быстро домой, я сказала!

Отыгравшись в свою очередь на невинных кошках, как раз закончивших неизменные утренние променады по закоулкам двора и срочно возвратившихся по первому зову хозяйки, Сара Львовна отправилась ставить чайник.

Чтобы хоть как-то настроиться на деловой ритм текущего дня.