 |
Анькина мама, веселая и всегда куда-то пролетающая на высоченных каблуках худющая цапля – неожиданно приостановилась для разговора. «Тьфу ты! – изумилась про себя Сара Львовна. – Я думала, уже и голос ее никогда не услышу, а тут, вон, свалилась-таки корона…»
Но вслух искренняя ценительница задушевных бесед произнесла слащавое:
- Боже мой, Люся, я вас совсем не узнала, вы, наверное, богатая будете или замуж скоро пойдете!
- Ваши слова, Сарочка Львовна, да дошли бы до бога! – Люся расцвела, но какое-то волнение не давало ей нырнуть в манящую тему замужества, заметно было, что в данный момент ее интересует что-то другое. И она взлетела по ступенькам наверх, где Сара Львовна уже предупредительно готовила чайные приборы, методично сервируя стол по типу «гости на пороге». Однако чай у нее был всегда вкусным, в чем абсолютно никто во дворе не сомневался: у Сары Львовны в этом был почерк гурмана. Что несомненно оценила и Анькина мама, Люся, которая несмотря на природный веселый нрав, сегодня выглядела как побитая собака. Она жеманно пригубила чай с лимонной корочкой, и зажмурив от удовольствия глаза, отставила чашку с кудрявой пастушкой в сторону.
- Нет, я совершенно измотана этой возней с бойлером! – воскликнула Люся.
- И что? Что же произошло? – Сара Львовна была само внимание. Она только недоумевала, как это Анька не доложила ей о ситуации раньше своей бестолковой мамы.
- Чтоб вы знали, Сара Львовна, какие у нас кидалы – эти супермаркеты! – возмущенно затараторила Люся. – Значит, так. Я, наконец, купила бойлер. Вы же знаете, какая замарашка моя Анька с ее пуделем! И кому помешает горячая вода? Тем более, что будет у нас газ или его отрежут к черту, а на электричество все-таки надежды больше… – тут гостья жадно осушила чашку, и Саре Львовне пришлось-таки встать, чтобы стоя налить ей еще: когда она сидела, руки ее плохо слушались и можно пролить мимо, чего педантичная аккуратистка допустить не могла.
- И я купила у них бойлер за 699 гривен 99 копеек, а когда на следующий день зашла туда за землей, чтобы пересадить свою агаву, вы знаете, что я прочитала? Что у них мой бойлер уже стоит «дешевле», то есть 799 гривен 99 копеек, а вчера он якобы стоил все 860! – от возмущения у Анькиной мамы сперло дыхание и Сара Львовна услужливо поднесла к ее рту чашку. Отхлебнув глоток, Люся заключила: - Так я пошла к ихнему главному по рекламациям и выстояла очередь. И чтоб вы, Сара Львовна, знали: там даже с детскими игрушками стоят! Возврат – называется. Во как торгуют! У нас на седьмом километре такое ЧП и до революции нельзя было наблюдать. У нас товар не вертают, - ввернула Люся привычное с детства слово – к родному языку она обращалась в моменты сильного волнения, как героиня-связная геноссе Штирлица из «Семнадцати мгновений весны».- У нас на седьмом товар покупают и пользуют, потому что мы гарантируем его качество! Трусы и лифчики, которыми я торгую, женщины носят до посинения, и никто еще не вернул ни единой единицы товара! – она с достоинством защищала честь мундира… – А что это, извиняюсь за выражение, за бойлер, который у вас потек на второй день! И когда я увидела эту картину – что моя вещь теперь стоит дороже, я отказалась его менять и стала требовать возврата денег по новой цене! Хотите сказать, я неправа? Ведь теперь уже я им его продаю, и они сами обозначили новую цену, а то, что он бракованный, – Люся вся дрожала от огорчения, - то, что он нерабочий, так ведь у него есть гарантийный срок! Пусть с изготовителя требуют!
Из-за неудачной попытки вернуть свои деньги с «наваром» теперь жестоко страдала Люсина коммерческая душа, сконфуженная резонными объясненими прилизанно- вежливых работников магазина. Но считая себя в данной сфере профессионалом, она не могла постичь безнаказанности их ловких маневров.
«Раз вы так нагло обманываете покупателей вариациями цен на одном и том же товаре, почему же ожидаете, что и покупатель не захочет использовать тот же приемчик оболванивания?» – так думала, слушая этот путаный рассказ, умудренная опытом Сара Львовна, однако никак не одобряя Люсиных воззрений.
- Вы, любочка, меня рассмешили как самый натуральный продукт постсоветского общества, - изрекла она наконец. – Что вы себе вообразили, будто капиталистический супермаркет и ваша частная лавочка на одесском толчке одно и то же! Идите к Пальмире Ивановне, может, она еще не загнала на Староконке «Капитал» папаши Маркса… Почитайте. Я думаю, вам жизненно необходимо образование, - заключила хозяйка балкона и тяжело развернулась в проходе узенького коридора, направляясь в комнату к телефону.
– Пальмира, детка, это опять я, - обратилась она к невидимой соседке. – Я умоляю: у тебя там случайно не завалялся «Капитал»? Да не гривны, господи прости, а книжка Карла Маркса… А то я не в курсе, что у тебя с деньгами кот не валялся! Ну вот, - вернулась она на балкон, - вы можете сейчас же зайти к Пальмире Ивановне, она вам уже ищет книжку. Дорогая! – умоляюще назидала Сара Львовна свою в растрепанных чувствах гостью. - Надо быть реалисткой! |
 |
