Стихотворением в прозе можно назвать произведение алтайского автора Вероники Лебедевой «Мой лес»: «Лес для меня – это, прежде всего, тайна. Он всегда таит неизвестность в своих недрах, и, едва ступив под его сень, скрытую от чужих глаз, чувствуешь, как веет чем-то неизведанным… Я всегда замираю у лесного порога в преддверии предстоящего приключения.»  И ещё не менее искренние, захватывающие дух строки: «Сливаясь с природой в единое целое, я ощущала себя ее частью и дышала в унисон с нею, мой пульс бился в такт пульсу земли, и песня ветра звучала в моём сердце, когда я неслась босиком по зелёной бархатистой траве, по пути отвешивая поклон каждому дереву и улыбаясь каждой птахе…» Читается эта лирика на одном дыхании и зримы картины, и волнующи чувства, и радостно, что на одной планете с тобой живёт, мыслит и так вдохновенно живописует родной лес, родную природу, родной край человек – твой современник.

     Навещая своего больного друга в онкологическом диспансере, я заметил, что люди как-то неохотно, а порой и боязливо посещают сие учреждение. Что это? Отвращение от внешнего вида больных - порой ужасного? Нежелание вспомнить о бренности жизни – в том числе и личной? Думаю, всё гораздо сложнее.

Написать об этом меня побудил следующий случай. Как-то на остановке рядом со мной стояли  две девушки и вели меж собой разговор. И вдруг я услышал, как одна из них сказала своей подруге:

- Если ты сейчас родишь - раньше времени на себя хомут накинешь!

     Та начала ей в ответ что-то объяснять… Однако собеседница её перебила, заявив:

     - Даже не бери в голову, это просто бездушный комок…    

     Однажды в поезде я познакомился с молодым человеком по имени Андрей, который вез с собой  солидный букет алых роз и двухкилограммовый торт. Он оказался общительным собеседником и рассказал мне, что едет к своей невесте, что она у него – красивая, образованная, целеустремленная и, что, по словам Андрея, самое главное, благодаря своему отцу – высокопоставленному чиновнику – имеет все шансы в скором времени занять место главбуха одной из крупных столичных фирм. ''А сие означает, - с удовлетворением заключил Андрей, - что безбедная жизнь нам с ней обеспечена''! И тут же принялся обрисовывать мне свои перспективы и планы на будущее… А в конце разговора поведал, что уже ''хлебнул'' семейной жизни; но, к сожалению, с его первой женой Ольгой случился инсульт (она еще с юности страдала гипертонией), и после непродолжительного лечения врач сказал ему, что она, скорее всего, навсегда останется прикованной к инвалидной коляске. И потому спустя несколько месяцев после этого ''приговора'' Андрей подал на развод, оставив Ольгу на попечение ее престарелой матери…                                

     - Пойми, - убеждал он меня, - иначе мне пришлось бы поставить на себе крест. И это в двадцать четыре года! Нет, я убежден, что каждый человек имеет полное право на личное счастье…